*

У поморов бытует пословица: «Кто на море не бывал, тот страху не видал». Но для Фёдора Петровича Кузьмина она не подходит…

В деревне Лямца у Белого моря прошло его детство, бедное детство вдвоём с матерью. Рано начал работать, ей помогать – щипал колосья поспевшего жита, чтобы был хлеб, рыбачил, мечтал о железном колесе, чтобы сделать тачку, на которой легче привезти снопы, картошку. До сих пор помнит вкус французской булки, которую дали ему за навагу. Однажды мать сшила штаны из домотканого сукна, покрашенного чернилами. В обнове обежал всю деревню. Много изношено было после шевиотовых габардиновых, бостоновых костюмов, но большей радости от обновки не запомнил…

Летом море было тёплым, ласковым, и ребятишки, едва научившись ходить, днями пропадали на его берегу, купались, жгли костры, во время отлива ловили в ямах камбал. Море кормило, поило. Как его не любить, зачем его бояться?

Весной и осенью море шумело, и рыбаки спешили ставить рюжи, продольники, сетки, чтобы взять улов. «Море шумит - рыбу сулит». Вот эту пословицу Фёдор Петрович считает верной.

Зимой море покрывалось льдиной, торосами, но от себя не отпускало, и тогда - удили навагу, сделав у лунки заслон от снега.

Когда пришла пора, пошёл в школу. Делал уроки при свете керосинки, а иногда и самодельного светильника, из нитяного фитилька в бутылочке рыбьего жира. Учился охотно и старательно, Многие лямецкие мужчины становились моряками, лоцманами. И когда Фёдор окончил школу, то, не задумываясь, поехал в Онегу и стал матросом. Повезло и со службой - попал в военно-морской флот. А когда вернулся, поступил в Архангельское мореходное училище, Тогда же высокий, красивый, необыкновенно скромный, он женился на Зине Кузьминой, тоже красивой, стройной, черноглазой девушке.

Окончание учёбы совпало с началом Великой Отечественной войны, и Фёдор стал военным лоцманом, проводил караваны судов в порты Баренцева и Белого морей. Стоит напомнить, что во время войны это были единственные «открытые морские ворота» нашей Родины и потому не было дня, чтобы вражеские подводные лодки и самолеты не охотились за нашими и союзными кораблями.

Трудна и сложна лоцманская служба в мирное время, во много раз она труднее в военное. Каждый раз менялись сигналы, надо было каждый раз запомнить когда, где какой маяк загорит, где сигнал ложный, а где настоящий. Это была истинная школа мастерства и мужества. А ещё школа патриотизма. Английские и американские моряки каждый день получали от капитана три доллара за риск, при опасности спешили покинуть судно, спасая свою жизнь. Советские же моряки покидали корабль лишь после того, как были использованы все возможности для его спасения.

В конце войны Ф.П. Кузьмин с группой своих товарищей побывал в Америке, проводил суда на Дальний Восток, принял участие в разгроме империалистической Японии, освобождение: Сахалина, Курильских островов, Кореи, Порт-Артура. Тогда же он учился на заочных курсах английского языка.

В 1945 году Фёдор Петрович был назначен начальником лоцманской службы дальневосточной военно-морской базы. Появилась первая седина, грудь украшали правительственные награды. Свободно говорил по-английски, изучал новые лоции, помогал налаживать лоцманское дело китайским друзьям.

Лоцман первым ступает на идущее в порт судно, он как бы олицетворяет страну, в которую прибывает корабль. Нигде не ударил лицом в грязь, не уронил достоинства советского человека простой северный парень.

Шло время. А родная сторона звала к себе, тянуло к неласковому, холодному, но такому дорогому Белому морю. Фёдор Петрович демобилизовался, вернулся в Онегу и вплоть до выхода на пенсию работал лоцманом. И не только. Он, коммунист, был активным общественником, и если что ему поручали, то знали: всё будет сделано точно, в срок и на совесть. Много раз он возглавлял участковую избирательную комиссию, был членом портового профсоюзного комитета, секретарём партийной организации. В любое дело вкладывал всю свою душу.

Советская Онега, №31.13.03.1979.

Е.П. Михайлова