В 1868 году, 5 июля, становому приставу 1-го стана, коллежскому секретарю Василию Ивановичу Смирнову поступило донесение от сотского Прилуцкого сельского общества Матвея Маркелова о том, что 3 июля в седьмом часу утра сгорела деревня Кернежка. На следующий день, приставом было получено точно такое же, но более подробное сообщение от Посадного волостного правления. Через три дня, 9 июля, пристав Смирнов прибыл в Кернежку, где составил акт о происшествии. В акте указывалось, что в результате пожара сгорели до основания крестьянские дома Александра Барашнина, Василия Суханова, Лариона Ивановича Кузнецова, Фёдора Кузнецова, Михаила Суханова, Ивана Кузнецова, Лариона Васильевича Кузнецова, Фёдора Суханова, Матрёны Кузнецовой, Петра Кузнецова. Площадь пожара составила 46 сажень в длину и 35 в ширину. Примечание: 1 сажень = 2,134 метра. Таким образом, в метрической системе, площадь пожара равна: в длину – 98,164 м, в ширину – 74,690 м, или 7331,869 кв.м (0,733 га).

В этот же день пристав провёл собственное расследование причин пожара и опросил всех владельцев сгоревших домов. Крестьянская жена Марья Фёдоровна Кузнецова, муж которой Пётр Ларионович находился в отлучке, сказала, что пожар начался с её дома, а по какой причине неизвестно. Она полагала, что возгорание произошло от неисправности печной трубы и вылетевшей из неё искры. Остальные владельцы погоревших домов, все как один сказали, что пожар, по всей видимости, начался от неосторожного обращения с огнём, т.к. Марья постоянно занималась морением угля. Она выгребала из своей печки уголь, который готовила для продажи. Горячий уголь она выносила в сени и там помещала его в морилку. Соседи заметили, что пожар начался именно из сеней.

Чтобы установить истинную причину пожара, пристав Василий Иванович Смирнов 12 июля подал прошение судебному следователю Онежского уезда, коллежскому асессору Фёдору Яковлевичу Серебренникову о необходимости начать следствие и провести дознание о причинах пожара.

Следователь Серебренников прибыл в Кернежку 17 июля и открыл к производству дело о расследовании причин пожара. Своим постановлением № 1 он потребовал прибыть к нему на отведённую квартиру всех крестьян, подлежащих допросу. По всей видимости квартира, которую ему предоставили, находилась в Клещево, т.к. в вышеуказанных донесениях речь шла о том, что сгорела вся деревня Кернежка, целых домов там не осталось.

Первой была опрошена жена крестьянина Петра Ларионовича Кузнецова – Марья Фёдоровна 35 лет. Неграмотная, веры православной, на исповеди и у Святого Причастия была в прошлом году. Под судом и штрафована не была. Она сказала, что утром 3 июля в сенях её дома, где были повешены веники, начался пожар. Причина возгорания ей была неизвестна, но она полагала, что всё произошло «от непрочности трубы и занесения из неё искры в веники, бывшие в сенях близ трубы». Также она поведала, что занимается морением угля, выгребаемого из печки, но в это лето этим не занималась. В дополнение к этому, она сказала, что дом её был застрахован на 15 рублей серебром, убытки от сгоревшего дома и имущества составили 200 рублей.

Вторым был опрошен свёкор Марьи Фёдоровны – Ларион Васильевич Кузнецов 60 лет. Неграмотный, веры православной, на исповеди и у Святого Причастия бывал ежегодно, женат. Штрафован и под судом не был. Он пояснил, что причина пожара ему неизвестна, но начался он с дома его снохи, из сеней. Он увидел пожар тогда, когда весь дом уже был объят пламенем. Также он подтвердил, что сноха Марья постоянно занималась морением угля из печи для продажи, но делала ли она это в нынешнее летнее время, он не знает.

Все остальные опрошенные о причине пожара также сказали, что они не знают, от чего случился пожар. Они предполагали, что вынесенный в сени для морения уголь мог разгореться, и от этого загорелась задняя стенка в сенях. Также они поведали о сумме причинённого им ущерба.

БАРАШНИН Степан Александрович 20 лет. Грамотный, веры православной, на исповеди и у Святого Причастия бывал, холост. Штрафован и под судом не был. Отец его в это время находился в г. Онеге. Их сгоревший дом был застрахован в 100 рублей, убытки от утраты имущества составили 5000 рублей.

КУЗНЕЦОВ Фёдор Ильич 60 лет. Неграмотный, веры православной, на исповеди и у Святого Причастия бывал ежегодно, женат. Штрафован и под судом не был. Дополнительно он сказал, что в доме у Марьи Фёдоровны Кузнецовой печь была новая, следовательно, от непрочности трубы пожар произойти не мог. Дом его был застрахован в 15 рублей, убытки составили 140 рублей.

СУХАНОВ Фёдор Иванович 45 лет. Неграмотный, веры православной, на исповеди и у Святого Причастия бывал ежегодно, женат. Штрафован и под судом не был. Дом его был застрахован на 15 рублей, убытки составили 250 рублей.

СУХАНОВ Василий Иванович 56 лет. Неграмотный, веры православной, на исповеди и у Святого Причастия бывал ежегодно, женат. Штрафован и под судом не был. Дом его был застрахован на 15 рублей серебром, убытки составили 300 рублей серебром.

СУХАНОВ Михаил Иванович 44 лет. Неграмотный, веры православной, на исповеди и у Святого Причастия бывал ежегодно, женат. Штрафован и под судом не был. Дом его был застрахован на 15 рублей серебром, убытки составили 300 рублей серебром.

КУЗНЕЦОВ Ларион Иванович 61 года. Неграмотный, веры православной, на исповеди и у Святого Причастия бывал ежегодно, вдов. Штрафован и под судом не был. Дом его был застрахован на 15 рублей серебром, убытки составили 300 рублей серебром.

ШАЙНИХИНА Настасья Ивановна 41 года. Неграмотная, веры православной, на исповеди и у Святого Причастия бывала ежегодно. Штрафована и под судом не была. Также она дополнила, что до пожара она проживала в доме своего зятя, Ивана Кузнецова, который в Великий пост этого года вместе с женою своей отлучился в Санкт-Петербург, где и находится в настоящее время. Дом его был застрахован, но она не знает на какую сумму. Какой нанесён убыток от пожара, сказать не может.

КУЗНЕЦОВА Матрёна Ефимовна 50 лет. Неграмотная, веры православной, на исповеди и у Святого Причастия бывала ежегодно. Штрафована и под судом не была. Её убытки составили 130 рублей.

После проведённого опроса о расследовании причин пожара, следователь Серебренников 18 июля 1868 г. написал второе постановление, в котором указал, что данное дело считает «достаточно обследованным» и представляет его на рассмотрение в Онежский уездный суд, в чём «исправляющего должность Онежского Уездного Стряпчего уведомить». В суд данное дело поступило 29 июля и было принято к производству. Первые слушания были назначены на 2 августа.

Онежский уездный суд, рассмотрев данное дело, 7 августа вынес резолюцию, в которой указал, что в опросах Марьи Фёдоровны Кузнецовой, с дома которой начался пожар, и остальных жителей деревни имеются противоречия по некоторым важным вопросам. В виду этого, «для определения степени виновности Кузнецовой, суд находит необходимым дать ей очную ставку с её односельчанами, спрошенными при следствии». Также в резолюции указали, что следователь Серебренников, должен был это сделать без всякого указания на основании соответствующих статей Наказа Судебным Следователям.

Суд постановил: «Представленное г. Серебрянниковым дело о сгоревших домах в деревне Кернежской Посадной волости возвратить ему Серебренникову для дополнения по указанию Суда. Причём просить г. Серебренникова обращать на дела такого рода особое внимание, как на полноту следствия, так и на скорость производства оных». Об этом Серебренникову было сообщено особым письмом 13 августа.

10 марта 1869 года судебный следователь Серебренников написал постановление, в котором указывал, что с августа по ноябрь месяцы прошлого 1868 года, он неоднократно посещал деревню Кернежскую, намереваясь приступить к выполнению решения Уездного Суда. Однако выполнить это он не смог «за неизвестною отлучкою крестьянской жены Марьи Кузнецовой для прошения милостыни». А после ноября месяца и до настоящего времени заняться данным делом он не мог, поскольку был занят «по другим волостям другими более важными и арестантскими делами».

18 марта 1869 года Серебренников, после окончания дел в Калгачинской и Вачевской волостях, прибыл в д. Кернежскую, где потребовал явиться на отведённую ему квартиру для очной ставки крестьян Фёдора Кузнецова, Михаила Кузнецова, Матрёну Кузнецову, и предполагаемую виновницу пожара Марью Кузнецову. На следующий день, 19 марта, состоялась очная ставка вызванных крестьян.

Крестьяне Фёдор Ильич Кузнецов, Михаил Иванович Суханов и крестьянка Матрёна Ефимовна Кузнецова – Уличаем тебя Марья в том, что в доме твоём печь и труба были новые, и от них не могло быть пожара. А пожар произошёл, как мы полагаем, от того, что ты постоянно занималась морением для продажи уголья, который выгребая из печи в бураки, вероятно, выносила в сени или клеть, где оный и расшаялся, что доказывается началом пожара с задней клетской стенки.

Крестьянская жена Марья Кузнецова – Может быть, печь и труба были прочные, но от чего пожар произошёл, я не знаю, и сказать не могу. А полагаю, что от занесения из трубы искры в веники, бывшие в сенях близ трубы. В тот же день, как случился пожар, уголья я не замаривала в бураках, и в сени или клеть такового не выносила.

20 марта материалы дополнительного расследования были представлены Онежскому уездному суду, который получил их 11 апреля. 14 апреля суд вынес по делу резолюцию: «Назначить по сему делу доклад в 20-е число сего Апреля, о чём составить объявление и выставить оное при входе в суд».

28 апреля в журнале Онежского уездного суда было записано следующее определение: «Крестьянскую жёнку Онежского уезда Посадной волости деревни Кернежской Марью Фёдоровну Кузнецову, 36 лет, православного вероисповедания, неграмотную, на преж сего под судом и штрафах не бывшую, признать виновной в неосторожном обращении с огнём, отчего произошёл пожар, в котором сгорела вся Кернежская деревня, состоящая из десяти домов, со всеми дворами, сараями и банями». В качестве наказания Марья Кузнецова была подвергнута «денежному взысканию десяти рублей», которые были обращены «в земский капитал на устройственность заключения». В случае невозможности взыскать с Кузнецовой указанный штраф, предлагалось «подвергнуть её аресту при полиции на три дня». Также было определено: за понесённые односельчанами убытки, с неё, как виновницы пожара, взыскивать «от дела сего особо».

Какую сумму и как долго выплачивала Марья Кузнецова своим односельчанам, неизвестно. Деревня постепенно отстроилась вновь, и крестьяне зажили своей обычной жизнью.

Составлено по материалам дела «О сгоревших домах в деревне Кернежской Посадной волости». ГААО. Ф.430. Оп.1. Д.706.

В.В. Елфимов