Уже многие годы, находясь вдали от малой родины, (с 1977 года живу в Сыктывкаре), всё-таки стараюсь больше узнать о ней, о её истории, о людях – моих земляках с берегов Онеги

Деревня Семёновская (Глотово) или то, что осталось к 2015 году.

Снова осень наводит меня на раздумья,

Перелётные птицы готовятся в путь,

Журавли покидают родные гнездовья.

Мне б на родину съездить – душой отдохнуть.

Я опять возвращаюсь туда, где родился,

Край мне с детства знакомый и дорог всегда,

Там когда-то давно предок мой поселился.

Как невидимой нитью меня тянет туда.

Там, где Кожа впадает в Онежские воды,

На лесных берегах появился наш род.

С Новгородских земель приходя за свободой,

Работящий и честный селился народ.

Деды избы рубили и строили церкви,

Корчевали участки для хлебных полей,

Чтоб труды и дела их в веках не померкли,

Чтобы жизнь продолжалась на этой земле.

Приезжаю сюда, как домой, а не в гости.

Поброжу по лесам я в озёрном краю,

Над могилами предков на старом погосте

С лёгкой грустью на сердце в тишине постою.

На озёра схожу, где рыбачили в детстве,

Пацанами бродили с ночёвкой в лесу.

Этот запах костра и хвои, и бересты

Я, как память о прошлом, с собой унесу.

Над озёрами сосны стоят вековые,

Как рубины брусничные гроздья горят.

С белоствольных берёз листья их золотые

На закате в зеркальные воды парят.

Только долго тут быть я уже не сумею,

Снова надо туда, где мой дом и семья.

Я навеки обязан всем, что в жизни имею

Тебе, милая родина – деревенька моя.

Мы стоим на перроне в ожидании разлуки,

Словно окна вагонов пролетают года,

И опять на прощанье до боли жмём руки.

Обещаю вернуться – сам не знаю когда.

Родился я в 1953 году в деревне Семёновской (Глотово) Усть-Кожского сельсовета, что расположена на правом берегу реки Кожа, в двух километрах от впадения её в реку Малая Онега. А на левом берегу, как раз напротив Семёновской, была деревня Макарьино, с её красивейшим архитектурным ансамблем из двух церквей и колокольни. Окна дома, где я родился, смотрели на заречные церкви. Летними вечерами, когда солнце скрывалось за горизонтом, величественные строения церквей выделялись на фоне багрового заката, и всё это отражалось в зеркальных водах реки. Эта картина до сих пор остаётся в моей памяти и пробуждает самые лучшие воспоминания из моего детства.

Дом в деревне Семёновская (Глотово), построенный Родионом Михайловичем Поповым в 1920-е годы, с 2004 г. в доме никто не живёт (фото 2010 г.)

Дом, где я родился, построил мой дед Попов Родион Михайлович в начале 1920-х годов, когда он вернулся с Гражданской войны. Воевать ему выпало в жизни целых семь лет. Сначала прошёл всю Первую мировую, с 1914 года в качестве артиллерийского разведчика 4-ой батареи, 37-й артиллерийской бригады. За личное мужество был награждён Георгиевским крестом и именными серебряными часами.

Родион Михайлович Попов, Разведчик 4 батареи 37 артиллерийской бригады Фото 1916 г.

Когда вернулся с Германского фронта, началась Гражданская война. В Онеге высадились войска интервентов и Родион Михайлович пошёл защищать Советскую власть. Сначала воевал с интервентами и белогвардейцами на Онеге, потом на Западном фронте и закончил войну в Баку. Когда вернулся в родную деревню, построил себе дом и женился, взяв в жёны девушку из деревни Большой Бор.

У них с Анастасией Александровной родились четверо сыновей. Последние годы своей жизни Родион Михайлович работал в Усть-Кожском сплавучастке Онежской сплавконторы, но в 1943 году он заболел и умер на 54 году жизни.

Это были трудные годы периода Великой Отечественной войны. Старший его сын Александр, 1923 года рождения, был призван на военную службу. Воевал на Волховском фронте и погиб, защищая Родину в 1942 году у деревни Мостки Новгородской области. Похоронен Александр Родионович на мемориальном кладбище «Любино поле».

Второй сын Николай Родионович 1925 года рождения (мой отец) был призван на военную службу в 1942 году. В боевых действиях не участвовал, охранял военные аэродромы в Архангельске, но служил семь лет, потому что в военные годы срочная служба не засчитывалась в срок, и после окончания войны отслужил свои три года. Демобилизовался в 1948 году и поступил на работу в Усть-Кожский сплавучасток. Летом работал на сплаве, а зимой на заготовке леса.

Младший сын Иван Родионович 1927 года рождения, по состоянию здоровья на военную службу не призывался, а был отправлен на трудовой фронт, на строительство Магнитогорского комбината.

Четвёртый сын Виктор умер от болезни в детском возрасте.

Отец мой Николай Родионович до последних дней жизни работал в Усть-Кожском сплавучастке Онежской сплавконторы, который позднее стал называться Усть-Кожский лесопункт. В 1952 году Николай Родионович женился, взяв в жёны Филатову Серафиму Андреевну из деревни Анциферовский Бор, и они стали жить в родительском доме в деревне Семёновской.

Всё хозяйство сплавучастка располагалось на левом берегу Малой Онеги, в устье реки Кожа. Тут же была запань, которой перекрывалось русло Малой Онеги для удержания молевого леса, который сплавлялся с верховьев реки Онеги. Запань открывали, и лес небольшими партиями сплавлялся вниз до города Онега, где его поднимали из воды и на лесозаводах пилили на доски. В морской порт Онега приходили суда со всего света, на которые грузили лес и пиломатериалы.

В небольшое хозяйство Усть-Кожского сплавучастка (называли Запань), входила мастерская по ремонту техники, пилоточка, кузница, конюшня (лес до 60-х годов к реке вывозили на лошадях), склад, магазин, рабочая столовая, баня, а жилых домов там не было. Жили на левом берегу в местечке Голуха, где была контора, маслозавод, два жилых четырёх квартирных дома. Половину одного из них занимало общежитие, где жили рабочие (в основном вербованные на сезонные работы на сплаве). В зимний период рабочие занимались заготовкой леса и вывозкой его на нижний склад для сплава. В конце 50-х, начале 60-х ручной труд на сплаве и в лесу начали механизировать и стали поступать катера, тракторы и другая техника. Отца моего отправили на учёбу в Обозерскую ЛТШ, и вскоре он стал одним из первых трактористов на лесозаготовках, осваивающих трелёвочный трактор ТДТ-40. Окончив курсы капитан-механиков, стал одним из первых капитанов на сплавных судах. Сначала работал капитаном на сплавном катере ВБК, потом на «Онегосплав-6» и на ПС-5.

Глотов Владимир Фёдорович и Попов Николай Родионович

Зимой отец работал бригадиром лесозаготовительной бригады и был награждён медалью «За трудовую доблесть». Нашей семье в 1954 году выделили квартиру в одном из двух домов на Голухе и мы из деревни Семёновской переехали жить туда. Оттуда до крайних домов Усть-Кожи (здание почты) было около километра. Через пять лет мои родители купили дом в деревне Макарьино, и наша семья в апреле 1960 г. переселилась туда. Дом был построен в 1861 году, но сохранился неплохо. Первый этаж, правда, был уже не пригоден для проживания и требовался ремонт, но нам хватало места и на втором этаже. Дом этот принадлежал семье Авдеевых, но так как все их родственники жили в других городах, а последняя хозяйка дома Мария Петровна умерла в 1953 году, дом пустовал.

Дом в деревне Макарьино, где прошло моё детство. Построен в 1861 г. С 1998 года в нём никто не живёт (фото 2010 г.)

В этом доме многое из инвентаря и домашней утвари осталось от прежних хозяев. Помню, сзади у дома был двухэтажный пристрой. На первом этаже размещались хлевы для содержания домашнего скота, а на верхнем этаже был сеновал, куда сено завозили прямо на лошадях по бревенчатому взвозу. Двери были широкие, и лошадь с возом сена могла свободно зайти туда. Внутри на стенах сеновала висели косы-горбуши, серпы, грабли, а так же цепы и кичиги для обмолачивания зерна. На чердаке дома мы находили старинные прялки с росписью и резьбой, которым бы сейчас место в музеях. Были инструменты для обработки льна и даже ножная прялка-самопряха для пряжи льна. Жаль, что всё это тогда считалось ненужным хламом и не сохранилось до наших дней. Какие-то инструменты пригодились в хозяйстве, так как мои родители вскоре купили корову и несколько овец. На приусадебном участке выращивали картофель и ячмень. Мать с бабушкой жали ячмень серпами, вязали в снопы и развешивали на пряслах для просушки. Потом в гумне обмолачивали цепами и кичигами на широком деревянном полу. Зерно использовалось на корм курам, которые так же были в домашнем хозяйстве. В сельских магазинах яйца тогда не продавались, поэтому кур держали в каждом доме, как и овец. С овец стригли шерсть, бабушка пряла её и вязала нам носки и рукавицы.

Деревенские ребята быстро приняли меня и моих братьев в свою компанию. Летом мы целыми днями купались в Кужручье, что протекал на задворках деревни. В настоящее время этот ручей летом совсем пересыхает, а в те годы всё лето ездили по нему на лодках и даже ловили рыбу.

В семье из четверых братьев, я был старшим, потом Леонид 1954, Александр 1955 и Иван 1958 года рождения. Осенью 1960 года я пошёл в первый класс Усть-Кожской школы, ходили в школу пешком за три километра. Придя из школы и сделав домашнее задание, снова бежали в Усть-Кожу, чтобы посмотреть в клубе кино. Почти каждый день с 17 часов был сеанс для детей и с 19 часов для взрослых. Входной детский билет стоил 5 копеек, а взрослый 20 копеек. И не важно, какой там фильм, всё равно шли и смотрели, и остановить нас не могли ни снег, ни дождь, ни мороз.

В те годы, когда мы жили в Макарьино, летом часто приезжали художники и рисовали церкви и деревенские пейзажи. На ночлег обычно останавливались у наших соседей. Мы ходили, наблюдали за их работой, разговаривали, знакомились с ними. Однажды, в году наверное 1967, молодой художник из Ленинграда дал мне свой фотоаппарат и попросил меня сходить и сделать снимок с того места, где мне понравится вид на церкви. Я сходил и сфотографировал наши церкви, а он мне потом из Ленинграда прислал тот снимок. Вот он, хранится у меня до сих пор.

Церкви в деревне Макарьино, Фото 1967 г.

Как-то так получилось, что с самого раннего детства я часто находился в деревне Семёновской у бабушки Анастасии Александровны (у бабы Насти). Зимними вечерами, она, сидя за прялкой, рассказывала нам о своей прежней жизни, о своём детстве в Большом Бору, о своих родителях. После венчания с Родионом Михайловичем, жили единоличным хозяйством, потом с образованием колхозов, бабушка работала в колхозе бригадиром до выхода на пенсию. Рассказывала она и про то, как в период войны в деревнях была проблема с солью. В лесу за деревней был соляной колодец. Жители деревни брали оттуда солёную воду и выпаривали в русских печах соль из этой воды. А знающие люди даже лечили различные болезни, принимая соляные ванны, погружаясь в бочку с водой из этого колодца.

Иван Родионович на конной сенокосилке, 1983 год.

В доме, который построил мой дед, жили мой дядя Иван Родионович (дядя Ваня), его жена Лидия Михайловна (тётя Лида) и их дети: Александр 1955 г.р., Надежда 1957 г.р. и Валентин 1959 г.р. С малых лет я привык к этому дому, к этой семье, где меня всегда принимали, как самого родного человека. Всю свою жизнь я благодарен своим родным и всегда вспоминаю их с теплом. Дядя Ваня и тётя Лида (как я их называл) до выхода на заслуженный отдых работали в Усть-Кожском отделении совхоза «Онежский» простыми рабочими. Летом на сенокосе и на полях, а зимой на вывозке сена с лугов. Дядя Ваня зимой работал в плотницкой бригаде в Усть-Коже. На полях совхоза в те годы выращивали картофель, турнепс и зерновые смеси на силос. Ферма была в Усть-Коже, а в Макарьино ферма была уже закрыта и оставалась только конюшня. Лошадей использовали для вывозки сена с лугов в зимний период, а летом на сенокосе и других сельхозработах. Дядя Ваня косил на конной сенокосилке, запряженной двумя лошадьми, и выкашивал все луга на обоих берегах реки Кожи.

Сгребали сено конными граблями, потом уже подносили и метали стога вручную. Многие годы он был бессменным косильщиком. После работы ему приходилось точить косы, переклёпывать сломанные зубья и готовить их к следующему трудовому дню. Точило стояло у него в сарае и он, взобравшись на специальную скамеечку, держа зубастую косу в руках, прикладывал зубья поочерёдно к точильному камню, надетому на вал с рукояткой. Мы крутили эту ручку в порядке очереди, и это была наша повседневная обязанность, от которой мы никогда не отлынивали.

У всех людей в деревне летом было очень мало времени на отдых, так, как в выходные дни (в те годы только воскресенье), приходилось работать в личном хозяйстве. Многие в деревне имели своих коров и овец, и прожить без этого было трудно. Редкие выходные летом удавалось сходить на рыбалку или в лес за грибами, ягодами. На рыбалку дядя Ваня ходили вместе с тётей Лидой и всегда брали с собой старшего сына Сашу и меня. Рыбачили по Коже, ездили вверх на лодке с дорожкой или ходили на озёра, где ловили на удочку и ставили самоловки (жерлицы) на щуку. Обычно всегда приносили несколько щук и мелочи на уху. Подобные мероприятия с самого детства воспитывали в нас любовь к природе, к родному краю, учили видеть красоту в окружающем мире. Память об этом осталась во мне на всю последующую жизнь.

Посвящается памяти моего дяди И.Р. Попова.

В синем небе летят журавли,

Покидая родные просторы.

Оторвались они от земли

И направились в южную сторону.

Выше облака клином летят,

Их вожак без ошибок ведёт,

Много лет и столетий подряд

Повторяют они перелёт.

С высоты они видят леса

И озёр васильковую гладь.

Вот реки серебрится коса,

Это место не трудно узнать.

Здесь деревня стоит у реки

И, себя не считая в раю,

Доживали свой век старики

В этом богом забытом краю.

Он всю жизнь от рожденья здесь жил,

Как и многие предки его,

Он землёю своей дорожил,

У судьбы не прося ничего.

Не искал в жизни лёгких дорог,

О проблемах своих забывал

И трудился, пока только мог,

КрестьянИном себя называл.

А весной после схода снегов,

Всем становится жить веселей.

Возвращаются птицы с югов,

Слышен радостный крик журавлей.

Тишины нарушая покой,

Журавлей зазвучат голоса.

И от солнца прикрывшись рукой,

Он подолгу глядел в небеса.

Лето быстро проходит на севере,

Не успеешь и глазом моргнуть,

Пожелтеют листочки на дереве,

Птицы вновь собираются в путь.

Подчиняясь традиции древней,

Покидая родные края,

Они вновь пролетят над деревней.

В небе птицам дорога своя.

Никогда не забыть этих мест.

Жизни нашей проходят года.

Я не знал в тот последний приезд,

Что простимся уже навсегда.

Пролетят над землёй журавли,

Над домами, где мы родилѝсь.

Все тропинки травой заросли,

Здесь наверно закончилась жизнь.

Он на берег уже не придёт

И вослед не помашет рукой.

Солнце в небе к закату идёт,

Тут кругом тишина и покой.

А у речки с камнями и с мелями,

Там, где берег высок и уныл,

На погосте, под старыми елями,

Вновь прибавилось свежих могил.

Моя мать Серафима Андреевна многие годы до выхода на пенсию трудилась в совхозе «Онежский».

Брат Александр Николаевич, отслужив в армии, устроился работать в Усть-Кожский лесопункт, и работал там до выхода на заслуженный отдых.

Сыновья Ивана Родионовича: Александр Иванович и Валентин Иванович после службы в армии пришли работать в Усть-Кожское отделение совхоза «Онежский», где честно и достойно трудились до ликвидации подразделения.

Мой младший брат Иван Николаевич до конца своих дней работал водителем в центральной усадьбе совхоза «Онежский».

Поэтому, многое связывает меня с моей малой родиной, где я родился и вырос.

Родом я из таёжного края,

Где взрослеют не полетам.

И, бывает, порой вспоминаю

Своё детство, прошедшее там.

Где сосны шепчутся с облаками,

Много разных цветов на лугах.

И деревни стояли веками

На высоких речных берегах.

Изменился мой край – очень жаль,

На угоре там церкви стояли.

С колокольни смотрели мы вдаль,

Где ещё никогда не бывали.

В синей дымке стояли леса,

А за ними виднелись озёра.

Отражались в реке небеса-

Было лучшее место обзора.

Здесь на месте церквей лишь кусты,

В них следы от пожара укрылись,

На могилах упали кресты,

И ограды совсем покосились.

Умирают в деревне дома,

А хозяев их принял погост.

Зарастают луга и поля,

Травы здесь в человеческий рост.

И наверно никто никогда

Не засеет, не вспашет поля,

По лугам не пройдутся стада

И без пользы пустует земля.

Но пока мы на свете живём,

Будем помнить об этом всегда.

Как и прежде мы силы берём

С этих мест, где живая вода.

© Виктор Попов